Книги, главы из книг для написания диплома, курсовой работы, реферата по предмету Экономика: История экономики России. Учебное пособие. Гусейнов Р.

Есть у Маркса одна идея

Мы увидели, таким образом, что марксисты-практики весьма вольно обходились с учением основателя. Но есть еще один сюжет, который должен быть освещен для того, чтобы понять: Маркса тоже есть в чем упрекнуть. Есть у Маркса одна идея, применив которую на практике, его российские последователи превратили страну из потенциально богатой в перманентно бедную: это идея о необходимости ликвидации товарно-

* Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.- Т. 25. Ч. 1.- С. 97, 425, 426.

** В Канаде в различных кооперативах, в том числе производственных, состоят 12 млн. человек при населении в 26 млн. человек. Если учесть только взрослое население, то кооперативными отношениями охвачено более двух третей граждан Канады. В Швеции более половины всех семей являются членами системы потребительской кооперации, которая разворачивает и кооперативную промышленную деятельность. Даже в США, "цитадели капитализма", 11 тысяч промышленных фирм принадлежат кооперативам рабочих.

*** Экономика русской цивилизации.— М.: Родник, 1995.— С. 19.

денежных отношений. Сделаем оговорку: развитие товарно-денежных отношений при сохранении нетоварных форм хозяйствования в предшествующие исторические периоды не сделало Россию ни процветающей, ни европейской. Возможно, что именно это обстоятельство привело большевиков к мысли, что стоимостные связи и отношения могут быть ликвидированы безболезненно для российской экономики.

Итак, обратимся еще к одному "наследству", которое досталось российскому пролетариату от предыдущего строя, к товарному типу организации общественного производства и соответствующей ему системе товарно-денежных отношений. Отношение большевиков к рыночным категориям — пример метафизических подходов к действительности, несмотря на то, что марксисты всегда кичились своей диалектичностью. Любой марксист знал, что капитализм развился как строй всеобще-товарный, что товар является "экономической клеточкой" буржуазного общества. Но, понимая это, марксисты очень часто делали вывод, ложный даже с точки зрения формальной (не говоря уже о диалектической) логики: если мы уничтожаем капитализм, значит мы уничтожаем товар. В результате, вместо того, чтобы взять на вооружение товарно-денежные отношения как форму экономической связи, тысячелетиями формировавшуюся в человеческих обществах на разных ступенях развития цивилизации, в России попытались уничтожить эту форму связи до того, как развились другие формы, гипотетически мыслимые в марксистской теории — непосредственно общественные и планомерные. Товарно-денежные отношения отвергались скорее на некоторых этических основаниях как "нечистое" наследие капитализма. В этой точке зрения — очень много непосредственно от К. Маркса, неистового врага рынка, стоимости и денег. Диалектик Маркс видел, что рынок не только разобщает людей, но и объединяет их*. Но там, где Маркс наблюдал единство и борьбу противоположностей, он всегда больше интересовался борьбой, а не единством. Такого рода "специализация" и породила отрицание стоимостных связей в социалистическом обществе. А русские марксисты с удовольствием ухватились за эту мысль. В стране, где рыночные связи никогда не были всеобщими, где и капиталистические отношения были неразвитыми, отрицание товарно-денежных отношений становится понятным и естественным.

Мы не будем сейчас дискутировать по поводу того, возможны ли вообще так называемые "непосредственно общественные" отношения. Нам в данном случае достаточна констатация того, что большевики разрушали старые формы до того, как создавали новые. Отсюда — перманентная неэффективность советской экономики.