Книги, главы из книг для написания диплома, курсовой работы, реферата по предмету Экономика: Этика перераспределения. Бертран де Жувенель

Ценности и удовлетворенность

Знаменателен тот факт, что сторонники перераспределения хотят при помощи государственных средств остановить вырождение высших форм деятельности, к которому привело бы перераспределение, пущенное на самотек. Они хотят предотвратить потерю ценностей. Есть ли в этом смысл? При обосновании необходимости перераспределения утверждалось, что должен быть достигнут максимум личной и общей удовлетворенности. Для простоты доказательства было принято, что максимальная сумма личных удовлетворенностей достигается при равенстве доходов. И если это равенство доходов является наилучшим, то, следовательно, и цены, которые устанавливают на рынке покупатели, и соответствующее этой ситуации размещение ресурсов тоже, по логике вещей, должны быть самыми лучшими и наиболее желательными. Но разве тогда не противоречит всей линии доказательств требование продолжать производство товаров, не пользующихся теперь спросом?

Согласно нашим предпосылкам, благодаря процессу перераспределения мы достигли уровня максимального благосостояния, при котором максимизирована сумма личных удовлетворенностей. Не противоречит ли логике наше стремление уйти от этого состояния?

Бесспорно, когда достигнуто распределение доходов, при котором декларируется максимизация суммы индивидуальных удовлетворенностей, мы должны позволить этому новому распределению изменить размещение ресурсов и производительную деятельность, т. к. в противном случае это перераспределение доходов потеряло бы всякий смысл. А когда ресурсы перераспределяются, мы не должны изменять их новое размещение, чтобы тем самым не уменьшить суммарную удовлетворенность. Таким образом, вмешательство государства в те сферы культуры, которые не в состоянии найти покупателя, является явной непоследовательностью. Те, кто настаивает на такой государственной поддержке перераспределения, фактически отрицают, что максимизация суммарной удовлетворенности приводит к идеальному размещению ресурсов и видов деятельности.

Совершенно очевидно, что, отрицая это, они тем самым разрушают весь процесс доказательства необходимости перераспределения. Если мы считаем необходимым поддерживать художника, хотя знаем, что, отдай мы эти средства людям, они нашли бы им собственное применение и повысили бы свой уровень удовлетворенности, то тогда мы теряем всякое право требовать, чтобы доход Джеймса был отдан людям, потому что это повысит их удовлетворенность. И как знать, может быть, Джеймс сам поддерживает художника. [Можно возразить, что богатая семья Джеймсов использовала большую часть своих доходов для менее похвальных целей, и сказать, что власти, изымая доходы Джеймсов, сделают для развития культуры больше, чем делали богатые. Для этого есть основания (сравним то, что делали правители для развития искусства от эпохи Возрождения до XVIII века с тем, что предлагали богатые буржуа в XVIII столетии), но следует отметить, что в настоящий момент мы обсуждаем перераспределение власти от индивидуумов к государству, а не перераспределение от богатых к бедным. Обладает или нет государство большей квалификацией для того, чтобы поддерживать развитие искусства, по сравнению с богатыми людьми (а здесь очень многое зависит от характера правительства и природы богатых классов), если основанием для изъятия доходов богатых является намерение государства максимизировать удовлетворенности потребителей, ему не дано право направлять эти средства на другие цели, уходя таким образом от цели максимизации всеобщей удовлетворенности.]

Мы не можем принимать критерий максимизации удовлетворенности, когда мы разрушаем личные доходы, а затем отказываться от него, когда планируем расходы государства.

Признание того, что максимизация удовлетворенности может разрушить ценности, которые мы все хотим сохранить ценой отхода от состояния максимальной удовлетворенности, разрушает сам критерий максимизации удовлетворенности.