Аннотации книг для написания диплома, курсовой работы, реферата по предмету Юриспруденция: Конституция как источник Общей части уголовного права - "Российская юстиция", N 4, апрель 2002 г. -"Электив"

"Российская юстиция", N 4, апрель 2002 г.

Положение о том, что Конституция - юридическая база уголовного законодательства, имеющая первостепенное значение для его развития и совершенствования, давно приобрело характер незыблемого и непререкаемого постулата. Тем не менее, сохраняются существенные разногласия в его "расшифровке": можно или нельзя признать конституционные предписания в качестве формального (имеющего прямое действие) источника уголовного права в целом и его Общей части в частности. Большинство ученых-криминалистов отвергают такую возможность. Однако более убедительной выглядит точка зрения, согласно которой Конституция РФ является главным по значимости источником уголовного права, как и всех других отраслей права. Считаю, что она учитывает специфику Общей части УК и может быть подкреплена весомыми аргументами. Во-первых, предписаниями самой Конституции РФ (ч.1 ст.15). Во-вторых, официальными разъяснениями на этот счет, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия"(п.2). В-третьих, наглядным доказательством правильности отстаиваемой мной точки зрения служит опубликованная судебная практика, свидетельствующая о разрешении на основании Конституции РФ конкретных уголовных дел и о ссылках на ее статьи в соответствующих процессуальных документах.

Несмотря на всю важность изложенных аргументов, они очерчивают лишь первоначальные контуры подхода к проблеме. Окончательные границы и формы ее решения могут быть определены только после выявления и глубокого анализа присущего Конституции "уголовно-правового" содержания.

Представляется, что к предмету ведения Общей части уголовного права в большей или меньшей мере, прямо или косвенно тяготеют многие конституционные нормы. Целый ряд из них обладают универсальным характером, так как в равной степени приложимы к любой отрасли права или к их большинству.

Это, прежде всего, декларативные нормы Конституции РФ: ч.2 ст.15, ч.1 ст.19, ч.2 ст.21, ст.52. Установленные в этих нормах принципы законности, равенства, гуманизма и справедливости нашли свое отражение соответственно в ст.ст.3, 4, 6 и 7 Общей части УК. Сюда же нужно причислить и закрепленный в ст.ст.2 и 18 Конституции РФ "лейтмотив" задач уголовного законодательства (ч.1 ст.2 УК). В совокупности перечисленные положения выполняют преимущественно идеологическую (мировоззренческую) функцию, олицетворяя собой концептуальную основу уголовного права и определяя стратегию его развития и применения в целом.

Важное уголовно-правовое значение имеют и некоторые другие конституционные предписания универсального характера. Пункт "о" ст.71 Конституции РФ закрепляет принцип единства уголовно-правового пространства на территории Российской Федерации, поскольку относит принятие уголовного законодательства в целом, а также актов амнистии и помилования в частности к исключительной компетенции Российской Федерации. Пункт 2 раздела второго Конституции РФ "Заключительные и переходные положения" устанавливает принцип преемственности в законодательстве: "Закон и иные правовые акты, действовавшие на территории Российской Федерации до вступления в силу настоящей Конституции, применяются в части, не противоречащей Конституции Российской Федерации". Наконец, ч.4 ст.15 Конституции РФ раскрывает принцип соотношения международного и внутригосударственного права (примата первого над вторым). В совокупности перечисленные положения Конституции выполняют в отношении уголовного законодательства (ст.1 УК) преимущественно системообразующую функцию, формируя его вертикальную (иерархическую) структуру и очерчивая круг его возможных нормативных источников.

Следует отметить также, что в "арсенале" Конституции РФ имеются и такие нормы, которые в концентрированном или развернутом виде регламентируют конкретные вопросы Общей части уголовного права, т.е. фактически "сливаются" с ее материей. Самым непосредственным образом к пределам действия уголовного закона во времени относится ст.54 Конституции РФ. Детализированная уголовно-правовая инверсия данной нормы сформулирована в ст.10 УК. Органично вписывается в институт экстрадиции (ч.2 ст.13 УК) норма, зафиксированная в ч.2 ст.63 Конституции РФ. Конституционному положению о том, что "смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни: " (ч.2 ст.20) корреспондирует предписание, изложенное в ч.1 ст.59 УК. Конституционному правилу о том, что "каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом" (ч.2 ст.45) по духу и смыслу соответствуют положения о необходимой обороне (ст.37 УК) и крайней необходимости (ст.39 УК). Лаконично сформулированные положения Конституции РФ об амнистии (п."е" ч.1 ст.103) и помиловании (п."в" ст.89) получили развитие в ст.84 и ст.85 УК. В совокупности все перечисленные конституционные предписания выполняют в отношении Общей части уголовного права преимущественно конструктивную функцию, ибо во многом определяют содержание отдельных ее норм и институтов.

Возвращаясь к выяснению роли Конституции РФ как формального источника Общей части уголовного права, необходимо акцентировать внимание на следующем. По моему мнению, указанная роль должна оцениваться по-разному: в зависимости от того, кто рассматривается в качестве главного адресата конституционных предписаний - законодательный или правоприменительный орган. Для законодательного органа Конституция - формальный (имеющий прямое действие) источник Общей части уголовного права во всех случаях. Любая текущая или перспективная правотворческая деятельность должна осуществляться в фарватере конституционных предписаний и ни на йоту не отступать от них. Для правоприменительного органа Конституция - формальный (имеющий прямое действие) источник Общей части уголовного права, но только в двух случаях. Первый - при коллизии конституционных и корреспондирующих им уголовно-правовых предписаний Общей части.

В период действия УК РСФСР 1960 года в явном противоречии с Конституцией РФ 1993 года (ч.2 ст.20, ч.1 ст.50) находились те его предписания, которые распространяли сферу применения смертной казни не только на случаи совершения особо тяжких преступлений против жизни (ч.1 ст.23) либо допускали возможность повторного наказания лиц, совершивших преступление за границей (ч.3 ст.5). Следовательно, до 1 января 1997 г. названные конституционные положения имели прямое действие и подлежали непосредственному применению. После принятия УК РФ указанные коллизии были устранены. Однако появились новые противоречия. Статья 4 УК РФ, исходя из буквального ее толкования вопреки ч.1 ст.19 Конституции РФ, не распространяется на лиц без гражданства. Часть 1 ст.59 УК вразрез с ч.2 ст.20 Конституции РФ не упоминает о временном характере смертной казни. Особых критических замечаний заслуживают положения, закрепленные в ч.1 ст.1 и ч.1 ст.3 УК: они вступают в коллизию сразу с двумя ранее упомянутыми конституционными предписаниями (ч.4 ст.15 и п.2 раздела второго "Заключительные и переходные положения"), ибо из системы уголовного законодательства фактически изымаются Конституция РФ, источники международного права и не противоречащие Конституции РФ законы, действовавшие на территории России до вступления последней в силу. Положение ч.2 ст.1 УК о том, что "настоящий Кодекс основывается на Конституции Российской Федерации и общепринятых принципах и нормах международного права" несколько ослабляет, но не устраняет отмеченную коллизию. Оно представляет собой недостаточно корректный и полный "перевод" на уголовно-правовой язык формулы, закрепленной в ч.4 ст.15 Конституции РФ. Во-первых, в ч.2 ст.1 УК речь идет об общепризнанных принципах и нормах международного права и ничего не говорится о нормах международных договоров, которые на современном этапе в количественно-качественном отношении приобретают все более возрастающее значение. Во-вторых, в ч.2 ст.1 УК обойдено молчанием конституционное положение о том, что нормы международного права являются составной частью нашей правовой системы. В-третьих, в ч.2 ст.1 УК не упоминается и о примате международного договора над внутригосударственным законом. На мой взгляд, все зафиксированные коллизии должны вне всяких сомнений разрешаться в пользу Конституции РФ, правила которой (ч.1 ст.15) имеют высшую юридическую силу, прямое действие и применяются на всей территории страны.

Переходя к рассмотрению второго случая прямого действия Конституции РФ по отношению к Общей части уголовного права, отмечу, что он связан с пробельностью последней и возможностью ее восполнения за счет собственных конституционных "ресурсов" - без принятия какого-либо особого трансформационного нормативного акта. Это как раз тот случай, когда "закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона, регулирующего права, свободы, обязанности человека и гражданина и др. положения" (п.2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г.). Иллюстрацией служит один, но весьма показательный пример. Часть 2 ст.13 УК устанавливает общее правило: "Иностранные граждане и лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации и находящиеся на территории Российской Федерации, могут быть выданы иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности или отбывания наказания в соответствии с международным договором Российской Федерации". Однако данное правило оставляет без ответа вопрос о возможности выдачи указанных лиц, если они преследуются за политические убеждения либо за деяния, не признаваемые в нашей стране преступлениями. Норма-исключение, сформулированная в ч.2 ст.63 Конституции РФ, дает отрицательный ответ на поставленный вопрос и тем самым компенсирует пробел: "В Российской Федерации не допускается выдача другим государством лиц, преследуемых за политические убеждения, а также за действия (или бездействие), не признаваемые в Российской Федерации преступлением". Следовательно, при возникновении подобной ситуации в судебно-следственной практике именно процитированное конституционное положение, а не ч.2 ст.13 УК, будет подлежать непосредственной реализации и положено в основу соответствующего правоприменительного акта.

Можно констатировать, что наличие указанных пробелов и положений, противоречащих Конституции РФ, свидетельствует только об одном - несовершенстве, дефектности Общей части УК. Напрашивается вывод о необходимости приведения ст.ст.1, 4, 13 и 59 УК в точное соответствие с Конституцией РФ. В этой связи целесообразно было бы из заголовка ст.4 УК "Принцип равенства граждан перед законом" исключить слово "граждан"; ч.1 ст.59 УК дополнить словами "впредь до ее отмены", а ч.2 ст.13 УК - предложением "Указанные лица не подлежат выдаче другим государствам, если они преследуются за политические убеждения, а также за деяния, не признаваемые в Российской Федерации преступлением". Часть 2 ст.1 УК предпочтительнее было бы изложить в такой редакции: "Настоящий Кодекс исходит из общепризнанных принципов и норм международного права и основывается на приоритете Конституции Российской Федерации, а также международных договоров, ратифицированных Российской Федерацией".

В. Коняхин,

заведующий кафедрой Кубанского госуниверситета,

кандидат юридических наук, доцент