Cтатьи, выдержки из статей для написания диплома, курсовой работы, реферата по предмету Юриспруденция: Проблемы реформирования уголовной (карательной) политики на современном этапе - 1. Политика в сфере укрепления правопорядка и противодействия преступности -"Электив"

1. Политика в сфере укрепления правопорядка и противодействия преступности

Политика государства в области укрепления правопорядка и противодействия преступности во всех ее проявлениях (уголовная, уголовно-исполнительная, судебная, профилактическая и др.) формируется под влиянием системы факторов социально-экономического, политического, правового и иного характера, а не определяется только состоянием, структурой и динамикой преступности в стране. Однако последнее обстоятельство всегда выходит на первое место в правосознании граждан, так как является исключительно негативным раздражителем при оценке состояния правопорядка в целом. Поэтому в России политика государства в сфере охраны от преступных посягательств на права граждан, правопорядок и законность традиционно рассматривалась прежде всего под углом зрения борьбы с преступностью. Эта политика в зависимости от состояния внутреннего и внешнего положения страны соответствующим образом изменялась то в сторону ужесточения карательного воздействия, то его частичного смягчения. Но она всегда ассоциировалась с состоянием правопорядка в государстве, с необходимостью его укрепления, в первую очередь, в сфере противодействия преступности.

Безусловно, уголовно-правовое (карательное) воздействие, наряду с мерами социально-экономического, политического, морально-нравственного, организационно-профилактического характера, занимает важное место в противодействии преступности. Роль принуждения, наказания (кары) нельзя недооценивать, но и ни в коем случае не следует и переоценивать, видя в них залог успеха в борьбе с таким социальным недугом, каким является преступность. Они должны быть достаточными и дополнять усилия государства и общества в устранении причин преступности, носящих прежде всего социальный характер и находящихся в недрах нашего бытия. Именно эти причины обусловили обвальный рост преступности в России за последние десять лет: общее количество регистрируемых преступлений выросло более чем в два раза, а тяжких преступлений - практически в четыре раза.

В попытке противодействовать такому негативному развитию событий государство сделало акцент не на устранении социальных причин преступности, а главным образом на существенном количественном увеличении состава правоохранительных и судебных органов, повышении уровня их технической оснащенности, максимальной интенсификации работы и жестких требованиях к повышению ее качества, на совершенствовании правовой базы. Но это практически не повлияло на состояние, структуру и динамику преступности. В развитии ситуации в таком направлении правоохранительные органы и судебная система виноваты менее всего, хотя и презюмируется обратное: фактически с них спрашивают за рост преступности, а это в корне неверно. Они должны своевременно реагировать на все факты преступлений и заявления граждан, раскрывать и рассматривать их, осуществлять карательное воздействие, проводить специфические профилактические мероприятия, охранять, защищать и восстанавливать нарушенные права граждан, поддерживать спокойствие в обществе и общественный порядок. Вот за это правоохранительные и судебные органы могут и должны отвечать, а не за то, сколько будет совершено убийств, разбоев, грабежей, изнасилований и иных подобных деяний.

Спрос за состояние преступности с правоохранительных и судебных органов заставляет последних изыскивать всевозможные ухищрения для "улучшения" положения дел, а также нажимать на репрессию, кару, ожидая от нее, по расхожему мнению, успеха. Однако многовековой опыт широкого применения репрессий в разных вариациях достаточно наглядно доказал исключительно низкую их эффективность. Для решения долговременных и крупномасштабных задач противодействия преступности и укрепления правопорядка в целом необходима система многопланового воздействия социально-экономического, политического, общественного, морально-нравственного и правового характера. Особо необходимо подчеркнуть значимость морально-нравственных факторов, действующих в обществе. Без моральной поддержки, одобрения со стороны гражданского общества устанавливаемых в государстве правоотношений, особенно новых, поддерживать надлежащий уровень правопорядка невозможно, какие бы силы и средства не были на это брошены.

Советская система морально-нравственных ценностей была сломана и отброшена как непригодная для обеспечения приоритета прав и свобод гражданина над интересами общества и государства, но и новая создана не была. Имеются лишь робкие попытки формирования ее отдельных элементов. В условиях радикального раскола общества делать это исключительно сложно, да и времени уйдет много. Нельзя же всерьез принимать за новые морально-нравственные ценности широко ныне культивируемые средствами массовой информации жестокость, насилие, разнузданный секс, игнорирование общественных норм поведения (в том числе и правовых), стяжательство и обогащение любыми средствами. Совершенно очевидно, что подобные свойства личности гражданина не способствуют становлению его в качестве законопослушного, добропорядочного и полезного члена общества.

Поэтому следует приветствовать любые шаги, направленные на формирование гражданского общества, установление в нем если не согласия, то хотя бы примирения разных слоев населения, терпимости к различию мнений, взглядов, религиозной и политической ориентации. И обязательно нужна координирующая роль государства по формированию системы морально-нравственных ценностей (как это, например, недавно было сделано в отношении патриотического воспитания) и противодействию попыткам подрыва нравственных устоев российского общества, особенно молодежи.

Однако такая постановка вопроса не всегда встречает поддержку в обществе. Особенно наглядно это проявилось в оценке рядом средств массовой информации (прежде всего электронных) Постановления Правительства РФ от 16 февраля 2001 года N 122 "О государственной программе "Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации" как ненужного, вредного, препятствующего формированию некоего гражданина мира (в чем наиболее ярко проявляется космополитизм). По существу, такая позиция выражает содержание высказываний ряда известных в России политиков и правозащитников о том, что патриотизм - последнее прибежище негодяев. Подобное противостояние подходов (и не только по проблемам морально-нравственного характера) в современном российском обществе наблюдается постоянно. Все это не может не отражаться и на состоянии правопорядка, готовности населения его поддерживать, соблюдать и укреплять.

Если в советское время правовая система была направлена на защиту интересов прежде всего государства и общества (а интересы конкретной личности были приоритетными лишь при совпадении с интересами государства и общества), то сейчас картина совершенно иная. Права и свободы личности провозглашены Конституцией РФ высшей ценностью, защищать которую государство обязалось в первую очередь. Поэтому не только вся правовая система, но и деятельность органов всех ветвей власти и местного самоуправления должны быть пересмотрены именно под этим углом зрения. Однако этого фактически не произошло, стереотип прошлого мышления продолжает властвовать и сегодня. Особенно наглядно это проявляется в уголовно-правовой сфере деятельности государства.

В России много лет подряд вели речь о борьбе с преступностью и об органах, осуществляющих и координирующих усилия в этом направлении. Это стало своеобразным штампом при определении политики государства в данной сфере деятельности. Но когда идет речь о борьбе с преступностью, то вольно или невольно во главу угла ставятся интересы государства и презюмируется, что в этой борьбе издержки в виде нарушения прав и свобод человека неизбежны. В свое время расхожим было утверждение "лес рубят - щепки летят", что априори оправдывало возможные и фактические ущемления прав человека.

В нынешнем правовом поле, как отмечается в научной литературе, давно наступила пора отказаться от использования военной терминологии в деле защиты прав и свобод граждан, укрепления законности и правопорядка, обеспечения безопасности правоохраняемых ценностей. Действительно, всякий призыв к войне, борьбе с преступностью означает, по сути, призыв к насилию и жестокости, так как правоохранительные органы зачастую переходят грань, которая отделяет право и произвол, законность и беззаконие, стремясь всеми мерами "улучшить" статистические показатели результатов этой борьбы.

Следует согласиться с мнением: чем быстрее такая целевая установка будет признана негодной, тем скорее страна начнет продвигаться к правовому государству. Сейчас в словарный оборот входят лексические формулы, акцентирующие внимание на основах государственной политики в деле охраны прав и свобод граждан, в противодействии преступности и ее предупреждении, в том числе и в части ее карательного эквивалента. Такой подход дает более широкий простор для маневрирования и позволяет хотя бы в теоретическом плане в определенной мере уравнивать интересы личности, общества и государства при осуществлении данной деятельности. При этом проблемы экономического, политического, социального и иного характера, обусловливающие существование преступности, должны быть разрешены прежде всего средствами и методами, характерными именно для данных направлений деятельности государства, а не только методами уголовной репрессии.

На сегодня положение дел мало изменилось, и попытки существенно повлиять на расстановку сложившихся в деятельности государственных органов акцентов (прежде всего в сторону первоочередной защиты интересов личности) пока оказываются малоэффективными. Это проявилось и при прохождении в январе-феврале 2001 года Закона "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации и другие законодательные акты Российской Федерации" в Государственной Думе и Совете Федерации. После бурных дебатов и работы согласительной комиссии из Закона (а он был принят 17 января 2001 года Государственной Думой в третьем чтении единогласно) в четвертом чтении были убраны наиболее важные элементы, смягчающие карательную политику (предусматривалось существенное ограничение как самого применения заключения под стражу, так и предельных сроков содержания под стражей во время предварительного расследования). Основной мотив такого решения - опасность дезорганизации работы следственных органов (они эффективно могут работать лишь с арестованными подозреваемыми и обвиняемыми), невозможность в нынешних условиях смягчать карательную политику. А то, что люди томятся в камерах следственных изоляторов (причем в ужасных условиях), годами ожидая суда, по всей видимости, в расчет не принимается.

С сожалением приходится констатировать, что данная позиция нашла закрепление и в новом УПК РФ, который не воспринял нововведения. Законодатель в течение неполного года дважды изменял карательную политику: в феврале 2001 года установил предельные сроки содержания под стражей подсудимых, а в декабре - отменил их. Эта борьба выражает сущность двух подходов. С одной стороны, стремление сохранить старые формы и методы работы правоохранительных органов и судебной системы, где человек, попавший в орбиту их деятельности, оказывается фактически беззащитным, и с другой - когда властвует закон, охраняющий прежде всего права и свободы человека и гражданина. Правоохранительные и судебные органы привыкли работать в первых условиях. Второй же вариант ситуации рассматривается как попытки развала этих органов и дестабилизации их деятельности.

По всей видимости, в правосознании законодателей, работников правоохранительных органов и судебной системы прочно закрепился принцип приоритетной защиты государственных интересов, под коими они понимают прежде всего интересы борьбы с преступностью. Причем любой представитель этих ведомств (будь то оперативный работник, следователь, прокурор, судья) без особых сомнений проводит именно такую линию в своей конкретной деятельности, сразу ставя подозреваемого, обвиняемого, подсудимого в положение виновного и обязанного претерпевать притеснения, осуществляемые от имени государства. А то, что в итоге этот человек может оказаться вообще никоим образом не причастным к инкриминируемому эпизоду, значения практически не имеет. Ответственности за это фактически никто не несет, и государство - тоже. Поэтому практика довольно вольного обращения с карательными мерами распространена достаточно широко, и существует она длительное время.

Анализ статистических данных за большой и относительно стабильный в социально-экономическом и политическом отношении отрезок времени (с 1961 по 1991 год) показывает: если сравнить количество привлеченных к уголовной ответственности лиц и фактически осужденных судами, то выявится поразительная картина - к уголовной ответственности было привлечено 44,5 млн чел., а осуждено всего 27,4 млн чел. (В. В. Лунеев), что составило 73,5 процента от числа привлеченных к уголовной ответственности. То есть 26,5 процента лиц были подвергнуты уголовно-принудительному воздействию (в том числе и карательному) без особой необходимости. Причем все это осуществлялось в рамках закона.

Как видим, издержки (по существу, брак) в работе правоохранительных органов весьма существенные, и общество к такому положению дел относится весьма спокойно. Не только не выступает против этого, но в целом и одобряет, требуя в ряде случаев еще более жесткого подхода, жесткой реакции на факты особенно вопиющих преступлений. Подобная практика, к сожалению, продолжается и сегодня. Достаточно сказать, что в последнее время ежегодно из следственных изоляторов освобождается до суда почти каждый четвертый в связи с прекращением уголовного дела, изменением меры пресечения и по аналогичным основаниям. То есть все они были арестованы без особой необходимости, а так, "на всякий случай" (по так называемым оперативным данным).

Подобная практика не может считаться нормальной, ее нужно менять коренным образом, так как она приводит к слишком большим негативным социальным издержкам. В России практически каждый третий взрослый мужчина поражен клеймом судимости лично или через своих близких родственников, что в итоге может пагубно сказаться на генофонде нации, не говоря уже о других отрицательных последствиях.

Негативные последствия жесткой карательной политики очевидны: Россия удерживает первенство в мире по числу заключенных на 100 тыс. населения (а по абсолютному показателю превышена численность осужденных и арестованных в СССР на конец 80-х годов); каждый десятый "сиделец" болен туберкулезом; на содержание уголовно-исполнительной системы и персонала государство вынуждено затрачивать огромные средства, отвлекая их от других направлений. Достаточно сказать, что строительство лишь одного учреждения и его содержание обходятся государству примерно в такую же сумму, которая затрачивается на строительство и содержание университета гуманитарного профиля. При существующих темпах прироста численности контингента уголовно-исполнительной системы ежегодно нужно строить до десятка таких учреждений. На должном уровне, соответствующем международным стандартам, ни одна страна (какой бы она ни была богатой) не в состоянии содержать такое количество заключенных.

Поэтому должна быть сформулирована иная карательная политика, ограничивающая широкое применение заключения под стражу в качестве меры пресечения, которая впоследствии, как правило, ведет к назначению реального наказания в виде лишения свободы (сколько бы мы ни говорили о независимости судов, они все равно будут стремиться поддержать позицию своих коллег из правоохранительных органов на жесткое отношение к преступникам). Следовало бы установить дополнительные альтернативные заключению под стражу меры пресечения. Новый УПК РФ эту линию воспринял достаточно полно, введя, к примеру, в качестве меры пресечения и домашний арест. Попытки введения его в феврале 2001 года натолкнулись на яростное сопротивление правоохранительных органов, в результате чего он был исключен из закона (так же, как и предложение о более широком применении такого вида наказания, как конфискация имущества).