Книги, главы из книг для написания диплома, курсовой работы, реферата по предмету Юриспруденция: Обзор надзорной практики судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2007 год

Изменение судебных решений

В 2007 году Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ изменены судебные решения в отношении 720 лиц (в отношении 5 лиц изменена квалификация без смягчения наказания, в отношении 105 лиц изменена квалификация со смягчением наказания, в отношении 610 лиц смягчено наказание без изменения квалификации).

В связи с невыполнением судом требований ст. 307 УПК РФ Судебная коллегия изменила все судебные решения в отношении А., осужденного Невинномысским городским судом Ставропольского края по ч. 4 ст. 111 УК РФ к девяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В определении Судебная коллегия указала следующее.

В силу ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления; доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Согласно требованиям уголовно-процессуального закона одним из условий постановления судом законного и обоснованного приговора является соответствие описательно-мотивировочной части приговора материалам дела, которые были исследованы во время судебного разбирательства.

Данные требования закона выполнены по делу не в полной мере.

Как усматривается из фактических обстоятельств дела, установленных судом, в ходе избиения потерпевшего Т. осужденными по этому делу А., О., Н. и М. последний нанес потерпевшему удар ногой в спину, причинив ему оскольчатый перелом 4-го грудного позвонка с полным пересечением спинного мозга, опасный для жизни и повлекший тяжкий вред здоровью. После того как Т. упал на асфальт, А. со значительной силой нанес ему удар ногой по лицу, причинив переломы костей свода и основания черепа, ушиб головного мозга с отрывом зрительного нерва, причинивший тяжкий вред здоровью Т., повлекший его смерть.

Согласно заключению эксперта причиной смерти Т. явилась травма головы с переломом костей основания черепа, ушибом головного мозга тяжелой степени. Перелом грудного отдела позвоночника с повреждением спинного мозга опасен для жизни и расценивается как повреждение, причинившее тяжкий вред здоровью.

Ответственность по ч. 4 ст. 111 УК РФ наступает при условии, если виновный, совершая противоправные действия, предвидел возможность причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, и желал либо сознательно допускал наступление такого результата.

При этом данных о причинении Н. тяжкого вреда здоровью потерпевшего, повлекшего по неосторожности его смерть, в материалах дела не имеется.

Выводы же суда о том, что Н. сознательно допускал возможность причинения Т. тяжких телесных повреждений и желал этого, приведенными в приговоре доказательствами не подтверждаются и носят предположительный характер.

Коллегия отметила, что, исходя из диспозиции ч. 1 ст. 35 УК РФ, лицо, действующее в группе лиц при отсутствии предварительного сговора, не может нести ответственность за действия, совершенные другим лицом, и их последствия.

При таких обстоятельствах действия осужденного Н. были переквалифицированы с ч. 4 ст. 111 УК РФ на ч. 1 ст. 115 УК РФ, предусматривающую уголовную ответственность за умышленное причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности.

Неправильное применение судом уголовного закона влечет изменение решения.

Примером этого является уголовное дело в отношении В., осужденного Перовским районным судом г. Москвы по ч. 2 ст. 293 УК РФ к трем годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении.

Согласно приговору он признан виновным в том, что, являясь должностным лицом - заведующим отделением анестезиологии, реанимации и интенсивной терапии Спасо-Перовского госпиталя мира и милосердия, после проведения хирургами операций кесарева сечения роженицам Б. и Т., в которых он также принимал участие в качестве врача-анестезиолога, не определив групповую принадлежность крови, находящейся в двух контейнерах, надеясь на правильность наклеенных им маркировок, произвел переливание крови Т. и Б., однако перепутал контейнеры с кровью и перелил Б. кровь Т., а кровь Б. - Т.; в результате у Б. развился геморрагический шок II - III степени, что причинило ей тяжкий вред здоровью, а Т. причинен легкий вред здоровью.

Судебная коллегия отметила, что забор и переливание крови В. осуществлял как врач, а не как должностное лицо - заведующий отделением анестезиологии, реанимации и интенсивной терапии. Он как врач-анестезиолог, проводивший анестезию Б. (что исключало на тот момент производство им переливания крови), взяв на себя функции врача-трансфузиолога, должен был профессионально исполнить обязанности и этого специалиста.

С учетом изложенного Судебная коллегия изменила состоявшиеся по делу судебные решения и переквалифицировала действия осужденного на ч. 2 ст. 118 УК РФ как причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, совершенное вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей.

У судов возникают трудности при разграничении в действиях виновных кражи и грабежа.

Так, Судебная коллегия, проверяя дело в порядке надзора, изменила приговор в отношении П., осужденного Челябинским областным судом с участием присяжных заседателей по п. "а" ч. 2 ст. 161 УК РФ к шести годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Как указано в приговоре, согласно вердикту присяжных заседателей преступление совершено при следующих обстоятельствах. П. и осужденный по данному делу Ж. договорились о тайном хищении чужого имущества и подготовились к его совершению. Однако Ж. вышел за пределы установленной договоренности на совершение кражи и в целях завладения имуществом напал на О., применив к ней насилие, опасное для жизни и здоровья, и причинил телесные повреждения, повлекшие за собой смерть потерпевшей. П. в момент лишения жизни О. отсутствовал, а зайдя в квартиру, стал лишь очевидцем действий Ж., после чего, действуя согласно заранее достигнутой договоренности на хищение чужого имущества, завладел имуществом потерпевшей. Его действия квалифицированы судом по п. "а" ч. 2 ст. 161 УК РФ как грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору.

По смыслу ст. 161 УК РФ открытым хищением чужого имущества является такое хищение, которое совершается в присутствии собственника или иного владельца имущества либо на виду у посторонних, когда лицо, совершающее это преступление, сознает, что присутствующие при этом лица понимают противоправный характер его действий независимо от того, принимали ли они меры к пресечению этих действий или нет.

Однако данных, свидетельствующих о том, что П. и осужденный по этому делу Ж. заранее имели соглашение на совершение открытого хищения имущества потерпевшей, а также о том, что потерпевшая видела, как П. похищает ее имущество, в приговоре не приведено.

При таких обстоятельствах действия осужденного П. переквалифицированы на тайное хищение чужого имущества группой лиц по предварительному сговору.

Повторяются ошибки, допускаемые судами при квалификации действий виновных, совершивших убийство, по признакам, предусмотренным пп. "з" и "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Примером этого служит уголовное дело в отношении Г., осужденного Московским областным судом по пп. "д", "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 3 ст. 30, пп. "б", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ, п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Действия Г. в отношении потерпевшей П. квалифицированы как убийство с особой жестокостью, из корыстных побуждений, сопряженное с разбоем, с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а в отношении потерпевшей Р. - как покушение на убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение в связи с выполнением потерпевшей общественного долга.

Изменяя приговор, Судебная коллегия отметила, что по смыслу закона квалификация по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства.

Вердиктом присяжных заседателей признано доказанным, что убийство П. совершил Г. в целях завладения ее имуществом, т.е. оно сопряжено с разбоем, поэтому квалификация его действий по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ и квалифицирующий признак "из корыстных побуждений", указанный в п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, подлежат исключению из приговора.

В части покушения на убийство потерпевшей Р. вердиктом присяжных заседателей признано доказанным, что она, выполняя свой общественный долг, пыталась пресечь действия Г., поэтому осуждение последнего по ч. 3 ст. 30, п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ по данному эпизоду также подлежит исключению из приговора.

Не все суды при назначении наказания учитывают требования ст. 66 УК РФ.

По приговору Ленинского районного суда г. Саратова Ф. осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 228 УК РФ, к девяти годам лишения свободы за каждое, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний ему назначено десять лет лишения свободы.

Постановлением президиума Саратовского областного суда приговор изменен, действия Ф. переквалифицированы на ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 228 УК РФ, по которой назначено шесть лет десять месяцев лишения свободы, и на ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 228 УК РФ, по которой назначено пять лет десять месяцев лишения свободы, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений назначено семь лет три месяца лишения свободы.

Судебная коллегия изменила судебные решения, смягчила Ф. наказание и в определении указала, что суд надзорной инстанции при назначении наказания не учел требования ст. 66 УК РФ, устанавливающей правила назначения наказания за приготовление к преступлению и покушение на его совершение.

Санкция ч. 2 ст. 228 УК РФ, на которую были переквалифицированы действия Ф. по факту покушения на сбыт героина, предусматривает наказание в виде семи лет лишения свободы. Соответственно по правилам ч. 3 ст. 66 УК РФ Ф. может быть назначено не более пяти лет трех месяцев лишения свободы.

Санкция ч. 3 ст. 228 УК РФ, по которой квалифицированы действия осужденного по приготовлению к сбыту героина, предусматривает максимальное наказание в виде десяти лет лишения свободы. Ф. согласно правилам ч. 2 ст. 66 УК РФ может быть назначено не более пяти лет лишения свободы.

Есть факты нарушения судами положений ч. 2 ст. 63 УК РФ.

Судебная коллегия изменила судебные решения в отношении Ш., осужденного Волжским городским судом Волгоградской области по ч. 4 ст. 111 УК РФ, и указала, что при назначении осужденному наказания суд сослался на то, что он своими действиями причинил тяжкий вред здоровью К., опасный для жизни и повлекший его смерть.

Однако данные обстоятельства являются неотъемлемой частью объективной стороны совершенного Ш. преступления, а потому по смыслу ч. 2 ст. 63 УК РФ не могут повторно учитываться при назначении наказания.

Положения ч. 6 ст. 86 УК РФ также нарушаются судами.

Судебная коллегия изменила судебные решения в отношении М., осужденного Завьяловским районным судом Удмуртской Республики, и в определении указала следующее.

Мотивируя свои выводы о виновности осужденного в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, суд первой инстанции сослался на то, что М. ранее совершил преступление, обстоятельства которого установлены в приговоре от 25 мая 1987 г.

Между тем судимость по данному приговору в отношении осужденного погашена, поэтому суд нарушил требования ч. 6 ст. 86 УК РФ, согласно которой погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с этой судимостью.

Кроме того, судом при назначении наказания учтено, что М. характеризуется как не имеющий работы.

Это противоречит требованиям ч. 1 ст. 37 Конституции Российской Федерации, провозгласившей свободу труда, запрещающей принудительный труд.

Имели место также ошибки, допущенные судами при назначении наказания при рецидиве преступлений.

Типичной можно считать исправленную Судебной коллегией ошибку по делу Г., осужденного 11 августа 1999 г. Московским областным судом по пп. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Судебная коллегия приговор изменила, исключила указание на обстоятельство, отягчающее наказание, - рецидив преступлений, поскольку преступление, за которое Г. осужден по приговору от 15 апреля 1997 г., совершено им в несовершеннолетнем возрасте, а в соответствии с ч. 4 ст. 18 УК РФ при признании рецидива преступлений не учитываются судимости за преступления, совершенные лицом в возрасте до восемнадцати лет.

Не всегда суды учитывают требования ст. 72 УК РФ об исчислении сроков наказаний и зачете наказания.

В надзорной жалобе С, осужденный Кимрским районным судом Тверской области, указал на неправильное исчисление судом срока наказания.

Судебная коллегия исправила ошибку, допущенную судом.

Как следует из материалов дела, 16 июня 1999 г. С. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к восьми годам лишения свободы, на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров к назначенному наказанию частично присоединено неотбытое наказание по приговору от 23 апреля 1997 г., по которому он был осужден к двум годам лишения свободы условно, и окончательно назначено девять лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В соответствии с ч. 1 ст. 70 УК РФ при назначении наказания по совокупности приговоров к наказанию, назначенному по последнему приговору суда, частично или полностью присоединяется неотбытая часть наказания по предыдущему приговору суда.

Однако суд не учел, что в силу ч. 3 ст. 72 УК РФ время содержания лица под стражей до судебного разбирательства засчитывается в срок лишения свободы.

Согласно ст. 70 УК РФ неотбытой частью наказания по предыдущему приговору при условном осуждении считается весь срок наказания, в том числе и срок нахождения лица под стражей в порядке меры пресечения.

Поскольку до вынесения приговора 23 апреля 1997 г. С. содержался под стражей с 31 декабря 1996 г. по 23 апреля 1997 г., т.е. три месяца и двадцать четыре дня, этот срок подлежит зачету в счет назначенного С. наказания по совокупности приговоров.

Суды всех инстанций продолжают допускать ошибки при назначении осужденным к лишению свободы вида исправительного учреждения.

Изменяя судебные решения, а именно вид исправительного учреждения, в отношении К., осужденного Гагаринским районным судом г. Москвы по ч. 2 ст. 162, ч. 2 ст. 159, ч. 1 ст. 150, п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ с применением ст. 70 УК РФ к десяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, Судебная коллегия в своем постановлении указала следующее.

К. осужден за совершение двух тяжких преступлений и двух преступлений средней тяжести. Ранее он осуждался к лишению свободы условно. Условное осуждение не отменялось, и он не направлялся в места лишения свободы.

В соответствии с п. "б" ч. 1 ст. 58 УК РФ мужчинам, осужденным к лишению свободы за совершение тяжких преступлений, ранее не отбывавшим лишение свободы, отбывание лишения свободы назначается в исправительных колониях общего режима.

С учетом указанных обстоятельств Судебная коллегия изменила вид исправительного учреждения для отбывания К. наказания на исправительную колонию общего режима.

Как показало изучение судебной практики по делам, рассмотренным Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ в порядке надзора, многие суды еще не добились точного и неуклонного соблюдения законов при осуществлении правосудия, не всегда обеспечивали в полной мере защиту прав и охраняемых законом интересов граждан и выполнение задач уголовного судопроизводства.

Председателям верховных судов республик Российской Федерации, краевых, областных судов, Московского и Санкт-Петербургского городских судов, судов автономных округов и автономной области, а также городских и районных судов необходимо продолжить работу по ознакомлению судей с судебной практикой Верховного Суда РФ в целях учета ее в правоприменительной деятельности.